Гражданская холодная война.
Жестокие идеологические, гражданские и культурные споры сотрясают российское общество. Если раньше представлялось, что это государство, постепенно переходящее с авторитарных на тоталитарные позиции (с его — государства — ресурсами и пропагандой) воюет против традиционно слабого в России гражданского общества, то последнее время кажется, что идет война всех против всех, что договориться не могут люди из, как некоторым казалось, единого интеллигентного сообщества. Как, впрочем, и из других сообществ и групп. Что любое громкое событие создает все новые и новые линии противостояния — и этические, и эстетические; про социальные или экономические и упоминать не нужно. И конфигурация общественных противоречий меняется после каждого всплеска дискуссий: по этого пункту — мы еще готовы согласиться, а вот по этому — размежевание уже неизбежно и болезненно.................Хотя (и это отмечают многие наблюдатели) в процессах противостояния находят место и старые оппозиции, типа «западники-славянофилы», и поколенческие, и социокультурные оппозиции типа «дети-отцы», или «креаклы-старая советская интеллигенция». Но и на эти схемы периодически накладываются другие, из смежных социальных пространств: так, скажем, либеральное сообщество легко разделяется на радикалов и системных либералов, то есть на реформаторов, готовых сотрудничать с властью (в виду ее, власти, сильных и непоколебимых, хотя и меняющихся позиций) и тех, кто полагает любое сотрудничество с властью — коллаборационизмом, предательством убеждений и легитимацией оккупационно-коррупционного режима, тасующего заложников в виде политических заключенных в ходе игры с обществом и международным общественным мнением.................Нельзя не упомянуть и о таком факторе противостояния, как отношение к пропущенному в России Ренессансу и Реформации, частые апелляции к мнению, что в России продолжается эпоха средневековья (с периодическими, но неуспешными попытками вырваться из него), разные формы феодализма, абсолютизация государства, коллективной ответственности, мистическое отношение к авторитетам и непризнание ценности частной жизни (о таком же отношении к собственности уже упоминалось), объективизм и недоверие к индивидуализму, субъективизму, к тому, что опять же символизирует так называемый «европейский путь», отвергаемый сторонниками «особого пути России». А это в свою очередь сближает оппозицию «Ренессанс (опыт античности, с ее, в том числе, демократией, судебным правом, раскрепощенным сознанием, плотской культурой и культурой институтов) — отказ от Ренессанса», как противоречащего русской консервативной и «духовной» традиции к уже указанной и более известной оппозиции западники-славянофилы..................Традиционно в России главным стимулом объединения является ненависть, отторжение от власти (при всем сложном к ней отношении) и агрессивное неприятие врага, чаще всего спекулятивно продуцируемого той же властью, в редких случаях — реального, но преимущественно символического. Возможно, именно поэтому последняя из упоминаемых здесь оппозиций: оппозиция «символическое — реальное» является, возможно, основной или, по крайней мере, входящей как составная и формульная часть других (вроде бы более ярких и известных), но на самом деле служебных и второстепенных оппозиций российского общественного сознания. Отторжение реальности во имя символического (символической победы, символического доминирования), предпочтение этого символического, комплементарного по отношению к себе способа интерпретации истории и «реальной (если она, конечно, есть) политики», растущая агрессивность в виду невозможности конвертировать символическое в реальное — есть общая особенность, объединяющая патриотов и великодержавников; сторонников изменения конституции и перехода к парламентской демократии и сторонников революции, уверенных, что иных способов изменения ситуации в современной России не осталось; оппонентов либерализма и сторонников монархии, в равной степени ощущающих, что пространство для согласия и доверия сужено в России, как никогда.
Увы, именно символическое противостояние — и самое жестокое, и очень часто предшествующее противостоянию реальному. Очевидно, есть пути разрешения социальных и общественных конфликтов, которые не видны неизменно пристрастному наблюдателю, включенному в процесс и делающему усилия, чтобы увидеть и зафиксировать картину общественного разлома с объективностью, более зависящей от использованного категориального аппарата, чем от желания.
Символическая гражданская война в России идет со всей возможной орудийной жестокостью, неуступчивостью и непримиримостью, шансов избежать реальной гражданской войны с каждым символическим выстрелом все меньше: слишком много скопилось неразрешенных противоречий и слишком низка склонность (и возможность) понять и учесть мнение оппонента. Слишком велика пропасть между позициями и интересами этих многочисленных противников. "(с) http://rufabula.com/articles/2014/02/20/civil-cold-war
